В работе «Остроумие и его отношение к бессоз­нательному» Зигмунд Фрейд приводил забавный анекдот про двух коммивояжёров. Более полувека спустя ту же историю попытался рассказать людям – на свой, разумеется, машинный манер – робот по имени Роби, герой рассказа советского фантас­та Ильи Варшавского. Поскольку чувство юмора конструкторами не было заложено, результат ока­зался аховым. Публика не оценила стараний Роби, вызвав у механического шутника приступ гнева. «Я настаиваю, чтобы вы смеялись! – орал электрон­ный кретин. – Вы обязаны смеяться! Я требую, что­бы вы смеялись, потому что это смешно! Требую, предлагаю, приказываю немедленно, безотлага­тельно, мгновенно смеяться! Ха-ха-ха-ха!»

Увы, амбициозной жестянке не дано было по­нять то, что человеку уяснить бы следовало. Весе­лить читателя есть великое искусство, которое ма­ло кому по плечу. Ибо юмор – тонкая субстанция, не поддающаяся кавалерийскому наскоку и редак­торскому заказу; заставить человека расплакаться гораздо легче, чем принудить его рассмеяться. Ес­ли, конечно, не щекотать.

В 70-е годы прошлого века среди любителей фантастики пользовались особой любовью несколько сборников «мировской» серии «ЗФ»: «31 июня», «Нежданно-негаданно», «Звёзд­ная карусель» (Фредерик Браун плюс Уильям Тенн), а также «Паломничество на Землю» Ро­берта Шекли, «Тренировочный полет» Гарри Гаррисона и некоторые другие. Составителям удалось – с минимальными потерями – включить в сборники по-настоящему остроумные и па­радоксальные произведения, чьи авторы обладали умением развеселить публику, оставаясь при этом писателями-фантастами и не впадая в плоско-фельетонную крикливость, эстрадно-гламурную пошлость или генитальную жеребятину. Да, мистер О’Генри, романтический скеп­тик и сумрачный шут американской беллетристики, переночевал в каждом третьем из тех рас­сказов, однако это был достойный сожитель. Неназойливый и уместный. С его интонациями человечество, смеясь, перепрыгивало из прошлого в будущее; ирония сдерживала пафос, а фарс на новом витке исторической спирали смягчал былые трагедии.

Весёлый свечной заводик забугорной НФ по части релаксации обгонял наших корифеев разговорного жанра (кроме Райкина – Жванецкого) и, как ни смешно, вырабатывал ненамно­го меньше оптимизма, чем все производственные мощности советского Агитпропа. Недаром же старенький Шекли, покинувший у себя на родине первую лигу, в странах СНГ считался од­ним из лучших игроков. Инвестиции в русскую фант-юмористику, невольно сделанные мисте­ром Шекли и его коллегами в 60-е, принесли плоды. Многие произведения из сборников на­ших соотечественников – Кира Булычёва («Чудеса в Гусляре»), Ильи Варшавского («Тревож­ных симптомов нет»), Вадима Шефнера («Скромный гений»), Владлена Бахнова («Внимание: ахи!») – в серии «Библиотека советской фантастики» и сегодня легко выдерживают конкурен­цию с шедеврами англоязычных мэтров...

Теперь произведём глубокий выдох и быстренько отмотаем вперёд остатки застойных го­дов и две перестроечные пятилетки, к исходу которых серия «ЗФ» издательства «Мир» тихо скончалась, а почти все экологические ниши, прежде занятые переводными фантастами (от космического боевика до антиутопии и, конечно, fantasy), заполнили энергичные соотечествен­ники – в основном молодые и бестрепетные. Эти под заказ могли сбацать хоть Бетховена на расчёске и оборвать уши недовольным слушателям. С такими вот кадрами издательство «ЭКСМО» готово было штурмовать последний невзятый бастион – весёлую НФ, чтобы на отвоё­ванных территориях выращивать in vitro своих шекли-браунов-теннов-и-компанию.

Первым пристрелочным залпом стал дуплет из коллективных юморо-фантастических ство­лов, один из которых бабахнул сборником с победным наименованием «Наши в городе», а дру­гой с названием обескураженным, – «Наших бьют». Даже наиболее приличные из авторов шу­тили словно бы из-под палки, а уж авторы прочие-разные не нашли для сборников ни одного мало-мальски запоминающегося сочинения. В итоге наши всухую продули закордонным буржу­ям, а читатели обоих названных сборников могли улыбнуться лишь в одном случае – предста­вив в деталях, что здешних авторов действительно бьют. Тем не менее «ЭКСМО» сочло старт удачным и на пару лет выгородило жанру самостоятельную серийную делянку, назвав её «Юмористическая фантастика».

Автор этих строк попытался одолеть несколько книг. Первые два встреченных блина оказа­лись комом: у читателя сборника унылых рассказов Алексея Калугина «Патруль вызывали?» смех можно было вызвать только щекоткой, а его тёзка Алексей Лютый (создатель трилогии «Рабин Гут») был уверен, что растянутый на три тома анекдот про ментов – прекрасный повод для веселья.

Ваш обозреватель, помнится, напрягся и взялся за эпопею Сергея Костина с перспектив­ным названием «Лысая голова и трезвый ум». На первых же страницах там возникли капитан Угробов и Мария Баобабова, а уровень фантастики вместе с глубиной юмора можно было из­мерить цитатой: «Там была летающая тарелка... И масса зелёных человечков. Пришельцев то есть. Но зелёных и настоящих. Они намеревались свергнуть существующую власть, захватить Землю и засеять пространство нашей планеты зелёным горошком».

Стиснув зубы, автор этих строк открывал роман Вячеслава Шалыгина «Огонь, водка и мед­ные трупы» – и тут же погружался в пучину журнала «Крокодил» тридцатилетней выдержки. К остротам про тещу и пьяного сантехника добавлялись шутки из числа заборных. Главного поло­жительного героя звали Зигфрид Безногий (это фамилия у него такая), главного отрицательно­го – Яков Злюхин, а прочую свою фантазию автор изводил, изощряясь в названиях (среди кото­рых блистали планеты Супертрахбах, Дрисландия и т.п.). В результате над всем повествовани­ем плыло специфическое амбрэ – словно метеорит угодил в сельскую уборную и всё переворо­шил...

О книгах упомянутой серии (к настоящему моменту давно закрытой), быть может, и вспоми­нать бы не следовало, если бы их выход не был столь симптоматичен. Это была своеобразная веха: упадок отечественной фант-юмористики в начале третьего тысячелетия стал очевиден – причины объективные сплелись с объективными.

Умер Борис Штерн, которого издатели напоследок загнали в чуждую ему романную форму. Неунывающий прежде джинн Евгений ибн Юрьевич Лукин, став рабом лампы «АСТ», утратил немалую часть природной весёлости. Восходящая звезда телекапустников Лео Каганов, подав было надежды рассказами из сборника «Коммутация», сам развеял те надежды банальной «Харизмой». Вячеслав Рыбаков растратил силы на несмешного Хольма Ван Зайчика (в пер­вом же романе цикла возникли персонажи с именами, чудовищными даже для эстрадной юморески: Мокий Нилович Рабинович, Джанибек Гречкович Непроливайко... вы уже поняли, что второй – космонавт?). Олег Дивов, будучи сравнительно молодым человеком, хотел понра­виться сверстникам, а потому демонстрировал в рассказах отвязанность – каковая сводилась лишь к преобладанию выражений типа «страшно до усеру» и «сортирного юмора» (приём до­стигал апогея в рассказе «Вредная профессия», где действовала слаженная команда ассени­заторов). Даже, казалось бы, необратимо остроумный Михаил Успенский, сдал свои позиции, высадив «белый хрен в конопляном поле».

Кто занял образовавшие пустоты? Бодрый «Петросян-от-фантастики» Дмитрий Емец («ЭКСМО») и организатор сыска при Царе Горохе Андрей Белянин – они и сейчас бьют рекор­ды по тиражам. Однако сериал Емеца о Мефодии Буслаеве, похоже, утомила уже не только чи­тателя, но и создателя, а серия «Юмористическая фантастика» в «Альфа-книге» (Белянин там – номер первый) тиражирует en masse непритязательные «самодельные» хохмы – как если бы Дарья Донцова распространила своё влияние и на фантастический жанр.

Просматриваются ли ныне иные, светлые перспективы? Я их не вижу: пока правит бал па­тентованная литературная веселуха, украшенная фенечками вроде скафандров, серо-буро-ма­линовых братьев по разуму или бодрых ведьм. Всё это способно вызвать у вменяемого читате­ля либо разлитие желчи, либо приступ тоски.

«Воображение дано человеку, чтобы утешить его в том, чего у него нет, а чувство юмора – чтобы утешить в том, что у него есть», – говорил великий парадоксалист Оскар Уайльд. Другой знаменитый британец, Джордж Бернард Шоу, однажды заметил: «Иногда надо рассмешить людей, чтобы отвлечь их от намерения вас повесить». Таким образом, знаменитый англий­ский юмор располагается в этом промежутке, от «утешить» до «отвлечь». Где прячется юмор у теперешних российских фантастов и поможет ли он им избежать неприятностей в случае чего – большой вопрос.

Роман АРБИТМАН,

г. САРАТОВ